Село Аюу-Сай находится в Ошской области Кыргызстана. На окраине села слышен гул тяжелой техники. Рабочие укрепляют склон, где восемь лет назад земля унесла жизни 24 человек. Тогда, весной 2017 года, четыре дома исчезли под массой глины за считанные секунды. Одиннадцать тел так и не нашли.
«Это был рассвет, люди спали. Сход произошел мгновенно. Убежать было невозможно», — вспоминает местная жительница Зайнапхан Даниярова. Она и сегодня живет здесь — на земле, которая может обрушиться в любой момент.
Село, где земля не дает покоя
Сегодня в Аюу-Сае под угрозой остаются 46 домов — почти 200 человек. Это место стало пилотной площадкой крупнейшего в Центральной Азии проекта по снижению риска оползней.«Мы не можем принудительно выселять людей — закон не позволяет. Но ищем пути, чтобы обеспечить безопасность», — говорит Марат Аблазизов, специалист по геотехническому мониторингу оползней при МЧС.
Работа началась в августе 2022 года и близится к завершению.
Стоимость подпроекта — 185,4 миллиона сомов. Подрядчик — межрегиональный центр управления рисками при МЧС КР.
Проект охватывает 46 опасных участков по стране. На 26 ведутся инженерные работы: террасирование, укрепление грунта, отвод воды. На остальных установлены автоматизированные системы мониторинга, которые в реальном времени передают данные в Центр управления рисками МЧС.
«Это первый подобный проект не только для Кыргызстана, но и для всей Центральной Азии. Даже для Азиатского банка развития это пилот», — уточняет Марат Аблазизов.
Кто платит за безопасность?
Общий бюджет программы — $39 миллионов. Из них $23,5 миллиона— грант Азиатского банка развития (АБР), $11,5 миллиона — кредит АБР, $4 миллиона— софинансирование со стороны Кыргызстана.Другими словами: за безопасность платят международные партнеры, государство участвует минимально, а жители требуют защиты, но не всегда готовы меняться.
И если за нас платят другие, почему мы сами не готовы платить ценой привычки за собственную безопасность? Ищем ответ далее в материале.
Как «укрощают» оползни
Деньги вложены, ожидания высоки — теперь разберемся, как именно устроен этот проект и что на самом деле строят в Аюу-Сае.1-й этап включал террасирование — искусственное выравнивание склона и вывоз неустойчивых масс на безопасный участок.
На 2-м этапе ведется рекультивация: террасы засыпают растительным слоем, чтобы восстановить ландшафт и укрепить поверхность. Это снижает риск проникновения влаги в грунт и образования селевых потоков.
На 3-м этапе после завершения всех работ специалисты МЧС будут минимум два года наблюдать за смещениями склона с помощью GPS-датчиков.
Если деформации не зафиксируют — участок признают безопасным, и здесь можно будет построить школу или детский сад.
«Данные будут передаваться в Центр управления рисками МЧС. Если система зафиксирует угрозу — население получит оповещение», — объясняет Марат Аблазизов.
Звучит технологично. Но на деле люди живут в страхе. Потому что мониторинг занимает минимум два года, никто не гарантирует, что земля не сойдет раньше, и датчики не спасут, если оползень сойдет мгновенно — как это было в 2017 году.
«Мы молимся, чтобы утром проснуться живыми»
После трагедии часть семей уехала, но многие остались.«Мы переехали сюда в 2010 году. Земля — отца мужа. До 2017 года никто не говорил, что здесь опасно. После трагедии некоторые уехали. У кого были деньги — построили новые дома. У нас нет. Мы привыкли. Каждый вечер молимся, чтобы утром проснуться живыми», — говорит Зайнапхан Даниярова.
Государство предлагает альтернативные участки, но без средств на строительство.
«Это просто земля. А дом? Государство не дает денег на постройку жилья», — добавляет другая жительница.
Люди жалуются и на повседневные проблемы: пыльные дороги, отсутствие моста, сели, заливающие улицы.
Когда журналисты и сотрудники МЧС уже садились в машину, вслед раздавались крики: «Решите вопрос! Не обманывайте нас!». Ответ чиновников был коротким: «Ведем переговоры. Вопрос не решен».
Скандал на 8 миллионов: школа на склоне
Ситуацию усугубляет хаос с землей. В Аюу-Сае, где в 2017 году погибли люди, строили школу. Работы остановили, но 8 миллионов сомов уже потрачено.«Рельеф сложный, других участков не было», — объясняют в МЧС.
Но кто санкционировал строительство на опасной зоне? Кто несет ответственность за потраченные деньги?
До 2017 года выделение земель не согласовывалось с МЧС. Многие участки выдавались как «улуш» (надел) — для земледелия, но люди самовольно строили дома. Теперь же из-за новых требований безопасности Госрегистр не выдает «красные книги» на такие участки.
Когда земля трещит — трещит система
По данным МЧС, в Кыргызстане — 5 тысяч 445 оползнеопасных участков, из них почти 2 тысячи представляют угрозу населенным пунктам. Больше всего — в Ошской и Джалал-Абадской областях.С 1994 года государство пытается переселять жителей из опасных зон, выделяя им участки и ссуды. Но на практике семьи не уезжают.
«Государство выделяет землю и ссуду, а семья просто отправляет туда старшего сына. Родители остаются. Мы не можем выселить принудительно — закон не позволяет», — признает Марат Аблазизов.
Это правовой тупик. Конституция гарантирует право на жизнь и безопасность, но закон не дает механизмов, чтобы это право защитить.
Три стороны ответственности
История Аюу-Сая — это не просто трагедия 2017 года, это правовой и социальный тупик, в котором сходятся три стороны, несущие ответственность.1. Государство (ответственные структуры):
- допускало строительство школ и домов без согласований;
- не имеет действенного закона о принудительной эвакуации из зоны ЧС;
- тратит миллионы на проекты, но не решает корень проблемы.
2. Закон:
- позволяет выдавать землю под земледелие, но не контролирует ее использование;
- не защищает людей от их же решений.
3. Жители:
- самовольно строят дома, зная о рисках;
- требуют защиты, но не готовы отказаться от привычного уклада жизни.
Атлас оползней и международный контекст
В 2023 году в Бишкеке презентовали «Атлас оползней в Кыргызской Республике» — совместный проект МЧС и АБР.
По словам автора документа Андреа Тамбурини, Кыргызстан подвержен оползням из-за осадков, геологии, рельефа и сейсмической активности.
Директор отдела реализации проекта Анаркул Айталиев отмечает, что для исследования были отобраны 46 участков — именно они стали основой для атласа и пилотного проекта.
На конференции ООН по климату в Баку замминистра МЧС Акылбек Мазарипов напомнил:
«Кыргызстан активно адаптирует международные программы по снижению рисков бедствий. За последние восемь месяцев 2024 года страна столкнулась с рекордным числом селевых потоков. Мы внедряем локализованные модели оценки рисков и системы раннего предупреждения, чтобы защитить население».
«Мы все живем на склоне»
Оползни — это не просто природная стихия. Это зеркало нашей системы.Люди остаются, потому что не верят власти. Власть бездействует, потому что боится людей. Между страхом и безответственностью снова трещит земля.
Кто виноват — те, кто строит дома на склонах, или те, кто разрешает им там жить? Ответ очевиден, но его никто не произносит вслух.
Пока в Аюу-Сае матери молятся, чтобы утром проснуться живыми, страна продолжает жить на краю — между законом и привычкой, между бюрократией и глиной.
